22 Января 2015
«Я снова поеду в Луганск»

Разъяснить ситуацию помогают очевидцы. Нам удалось пообщаться с непосредственным участником боевых действий в Луганске, нашим земляком Дмитрием Калиновским и получить информацию из первых рук. Совсем недавно Дмитрий вернулся домой из Луганска.
— Дмитрий, почему вы решили поехать на Украину?
— Когда объявили, что русские — оккупанты и русский язык нужно запретить, когда начались эти события, многие понимали, что всё равно начнётся война. Надо же кому-то защищать свой народ. На моё решение, наверное, повлияла гражданская позиция. Мои предки были казаками, а это воинское сословие. К тому же, я и сам с 1989 года казакую. У меня и дед воевал, и друзья, а сам я ещё в армии писал рапорт с просьбой отправить меня в Афганистан: было желание как-то себя проявить.
— Когда вы поехали?
— В апреле я вместе с Чигринской сотней черноморских казаков отправился в Крым. В то время были провокации со стороны группы националистов, но устроить бойню им всё-таки не удалось. Я тогда находился на охране горводоканала.
— Как относились к ополчению украинцы?
— Простой народ встречал на «ура». Ведь мы ехали защищать людей от гибели.
— Расскажите как очевидец, что было в Луганске, кто там прав?
— Народ всегда прав. Он живёт на своей земле. Люди защищали своё право разговаривать на том языке, на котором говорят с детства. А это 90 % населения! В ополчении было также много украинцев, которые не захотели связывать свою судьбу с Яценюком, Порошенко и прочими. Ведь нацгвардейцы, заходя в города, в нескольких случаях расстреливали в больницах всех, невзирая на пол и возраст... Обстреливались пригороды, потом город. Без всякого предупреждения.
— А кто стоял на защите Луганска?
— Луганск от нацгвардии и правого сектора защищали, в основном, местное население и добровольцы. Российская армия туда никогда не заходила. Если военные и приезжали, то они официально увольнялись со службы и ехали добровольцами в частном порядке.
— С каким оружием воюете лично вы?
— В основном с трофейным. Один раз выдали автомат, а через некоторое время у меня появился свой. Боеприпасы брали со складов. Провизия приходила из России с гуманитарной помощью, которая в основном и снабжает сейчас Новороссию. Правда, были случаи, когда её не хватало и люди с голода умирали... Но, тем не менее, помощь России в этом вопросе огромна, её переоценить невозможно.
— А какое отношение у местных жителей к нашей стране?
— Они очень ждут, когда же Россия примет Новороссию к себе. Но опять-таки это вопросы геополитики, и вдаваться в это не хочется. Простой народ уже никак не рассматривает Украину в качестве своей родины.
— Сегодня много разной информации о самом референдуме. Расскажите, как это было?
— Хочу сказать, что на территории Украины ведётся сильная пропаганда. Людям говорили, что во время референдума ополченцы штыками загоняли людей голосовать. А на самом деле все шли как на праздник. Голосовали практически единогласно. И день вообще прошёл спокойно. Правда, увозя бюллетени, мы не-много разминулись с украинскими военными, которые хотели их изъять. Но они не успели — провокация не удалась.
— Почему беженцы едут за границу, а не в другие города на Украине?
— Был такой случай. Семья уехала в Харьков. Буквально через два часа к ним заходят парни в камуфляже: «Вы два дня отдыхайте, а потом женщины — на работу, а мужчины — в нацгвардию, на войну». Так что люди даже ночевать не стали: тут же собрались и уехали обратно в Новороссию.
— Как вы поддерживали связь с домом?
— С родными я общался по телефону и, когда удавалось, выходил в интернет. Своим, чтобы не волновать, сказал, что нахожусь в Крыму и занимаюсь бизнесом. Не все родственники знают, зачем я поехал на самом деле. Провожать на войну тяжело. Но атаман и казаки в курсе.
— Если честно, вам было страшно воевать?
— Ко всему привыкаешь. Страшно только с самого начала. Но когда обстрелы происходят регулярно, это становится обыденностью. Уже знаешь, чего ждать.
— Вы поедете на Украину снова?
— Собираюсь… Думаю, в конце месяца поеду. Сейчас решаю вопрос по гуманитарной помощи для своих, у меня там подразделение сформировано. Нужно всё: медикаменты, одежда, снаряжение. Соберу и повезу с собой.
Беседовала Юлия Баранова
— Дмитрий, почему вы решили поехать на Украину?
— Когда объявили, что русские — оккупанты и русский язык нужно запретить, когда начались эти события, многие понимали, что всё равно начнётся война. Надо же кому-то защищать свой народ. На моё решение, наверное, повлияла гражданская позиция. Мои предки были казаками, а это воинское сословие. К тому же, я и сам с 1989 года казакую. У меня и дед воевал, и друзья, а сам я ещё в армии писал рапорт с просьбой отправить меня в Афганистан: было желание как-то себя проявить.
— Когда вы поехали?
— В апреле я вместе с Чигринской сотней черноморских казаков отправился в Крым. В то время были провокации со стороны группы националистов, но устроить бойню им всё-таки не удалось. Я тогда находился на охране горводоканала.
— Как относились к ополчению украинцы?
— Простой народ встречал на «ура». Ведь мы ехали защищать людей от гибели.
— Расскажите как очевидец, что было в Луганске, кто там прав?
— Народ всегда прав. Он живёт на своей земле. Люди защищали своё право разговаривать на том языке, на котором говорят с детства. А это 90 % населения! В ополчении было также много украинцев, которые не захотели связывать свою судьбу с Яценюком, Порошенко и прочими. Ведь нацгвардейцы, заходя в города, в нескольких случаях расстреливали в больницах всех, невзирая на пол и возраст... Обстреливались пригороды, потом город. Без всякого предупреждения.
— А кто стоял на защите Луганска?
— Луганск от нацгвардии и правого сектора защищали, в основном, местное население и добровольцы. Российская армия туда никогда не заходила. Если военные и приезжали, то они официально увольнялись со службы и ехали добровольцами в частном порядке.
— С каким оружием воюете лично вы?
— В основном с трофейным. Один раз выдали автомат, а через некоторое время у меня появился свой. Боеприпасы брали со складов. Провизия приходила из России с гуманитарной помощью, которая в основном и снабжает сейчас Новороссию. Правда, были случаи, когда её не хватало и люди с голода умирали... Но, тем не менее, помощь России в этом вопросе огромна, её переоценить невозможно.
— А какое отношение у местных жителей к нашей стране?
— Они очень ждут, когда же Россия примет Новороссию к себе. Но опять-таки это вопросы геополитики, и вдаваться в это не хочется. Простой народ уже никак не рассматривает Украину в качестве своей родины.
— Сегодня много разной информации о самом референдуме. Расскажите, как это было?
— Хочу сказать, что на территории Украины ведётся сильная пропаганда. Людям говорили, что во время референдума ополченцы штыками загоняли людей голосовать. А на самом деле все шли как на праздник. Голосовали практически единогласно. И день вообще прошёл спокойно. Правда, увозя бюллетени, мы не-много разминулись с украинскими военными, которые хотели их изъять. Но они не успели — провокация не удалась.
— Почему беженцы едут за границу, а не в другие города на Украине?
— Был такой случай. Семья уехала в Харьков. Буквально через два часа к ним заходят парни в камуфляже: «Вы два дня отдыхайте, а потом женщины — на работу, а мужчины — в нацгвардию, на войну». Так что люди даже ночевать не стали: тут же собрались и уехали обратно в Новороссию.
— Как вы поддерживали связь с домом?
— С родными я общался по телефону и, когда удавалось, выходил в интернет. Своим, чтобы не волновать, сказал, что нахожусь в Крыму и занимаюсь бизнесом. Не все родственники знают, зачем я поехал на самом деле. Провожать на войну тяжело. Но атаман и казаки в курсе.
— Если честно, вам было страшно воевать?
— Ко всему привыкаешь. Страшно только с самого начала. Но когда обстрелы происходят регулярно, это становится обыденностью. Уже знаешь, чего ждать.
— Вы поедете на Украину снова?
— Собираюсь… Думаю, в конце месяца поеду. Сейчас решаю вопрос по гуманитарной помощи для своих, у меня там подразделение сформировано. Нужно всё: медикаменты, одежда, снаряжение. Соберу и повезу с собой.
Беседовала Юлия Баранова